via AV on Facebook
Доклад доктора исторических наук, профессора кафедры американских исследований Санкт-Петербургского государственного университета Натальи Цветковой, представленный на специальной секции Фонда Горчакова и Факультета международных отношений МГИМО "Публичная дипломатия и политические коммуникации в мировой практике" в рамках Х Конвента РАМИ.
Аннотация: статья анализирует итоги реформ и инноваций в публичной дипломатии США в 2009-2016 гг. Администрация Барака Обамы осуществила фундаментальный поворот от концепции мягкой силы к стратегической коммуникации; создала цифровую дипломатию для мобилизации либеральной оппозиция в мире; вернула пропаганду в информационное противостояние с Россией ив политику отрыва Русского Мира от влияния Москвы; и развернула кампанию против пропаганды террористов в социальных сетях. Эти трансформации являются радикальными, но и противоречивыми, отражая разрыв между идеализмом президента Б. Обамы и вызовами, которые потребовали развития жестких инструментов влияния.
Введение
Администрация Барака Обамы оставила существенный и противоречивый след в развитии такого инструмента внешней политики США как публичная дипломатия. Американская публичная дипломатия включает в себя такие механизмы воздействия на зарубежные общества как информационные программы, образовательные обмены, проекты в области культуры и спорта, а также цифровую дипломатию. Публичная дипломатия не только активно использовалась демократической администрацией на всех направлениях внешнеполитической деятельности, но была основательно видоизменена.
Элементы политических технологий, пропаганды, политической коммуникации, масштабное использование социальных сетей навсегда изменили традиционный и малоповоротливый механизм публичной дипломатии. Влияние личности президента и его экспертов, новых вызовов на международной арене, новых информационных технологий оказались настолько сильным, что термин "публичная дипломатия" стал заменяться таким термином как "стратегическая коммуникация" в официальных документах США, что подразумевает приоритет пропаганды, краткосрочных информационных кампаний, ответную информационную реакцию на наступательную пропаганду со стороны противников над такими традиционными программами публичной дипломатии как обмены, выставки, формирование лояльной элиты и пр.
Цель данной статьи – выявить новые черты, методы и концепции публичной дипломатии США, которые привнесла администрация Б. Обамы с 2009 по 2016 гг.
Основная часть исследования состоит из четырех эмпирических разделов, которые отражают главные нововведения и направления администрации Б. Обамы, навсегда изменившие публичную дипломатию США. В первой части мы анализируем фундаментальный поворот от концепции мягкой силы к стратегической коммуникации. Во второй части статьи мы подведем итоги создания нового внешнеполитического инструмента – цифровой дипломатии. В третьей части статьи мы остановимся на новом витке информационного противостояния с Россией и стратегии отрыва Русского Мира от влияния Москвы. Наконец, в четвертой части, мы оценим проекты американской стратегической коммуникации в противостоянии с пропагандой ИГИЛ в социальных сетях. Результаты и анализ полученных эмпирических данных приводятся в последующих разделах статьи.
Теоретические основания исследования
Перед тем, как перейти к анализу данных вопросов, необходимо отметить, что поскольку сегодня два термина – "публичная дипломатия" и "стратегическая коммуникация" – часто взаимозаменяемы в американских документах, необходимо прояснить их значение. Публичная дипломатия определяется как инструмент внешней политики и национальной безопасности США посредством оказания влияния и установления партнерских отношений с зарубежной публикой при помощи программ обменов, обучения, спорта, культуры и информации. Стратегическая коммуникация, термин, который впервые был введен в практику представителями Министерства обороны США, определяется как продвижение национальных интересов США при помощи информации, понимания запросов зарубежной аудитории и коммуникации. Стратегическая коммуникация предполагает акцент на информационных инструментах вовлечения зарубежной публики в американскую повестку дня, и пропаганда играет значительную роль.
Научная и экспертная литература еще не подвела итоги наследия администрации Б. Обамы в области публичной дипломатии или стратегической коммуникации. Однако нельзя не упомянуть работы исследователей, которые затрагивали проекты публичной дипломатии Б. Обамы в различные периоды. Цифровая дипломатия или использование социальных сетей для продвижения позитивного имиджа США, поддержки оппозиционных движений, а также вопросы мягкой или умной силы неоднократно затрагивалась исследователями [Великая, 2016; Лебедева, 2015; Цветкова, 2015; Cull, 2013]. Однако обобщающих работ о том, какие трансформации были осуществлены президентом в данной области, как изменились концептуальные основы, методы и региональные направления публичной дипломатии, какие удачи и неудачи сопутствовали администрации Б. Обамы, еще нет в науке о международных отношениях.
Исследование: основная часть
Основная часть состоит из следующих разделов: методология исследования и материалы исследования, за которыми следуют четыре эмпирических раздела исследования, отражающих основные направления деятельности администрации Б. Обамы в области публичной дипломатии/стратегической коммуникации.
Методология исследования
Документальный анализ, дискурсивный анализ, системный анализ, а также элементы контент-анализа и статистических методов использовались при проведении данного исследования. Документальный анализ способствовал критическому исследованию официальных документов американского правительства. Дискурсивный анализ использовался для интерпретации понимания публичной дипломатии политиками и экспертами администрации Б. Обамы. Системный анализ позволил рассмотреть трансформации публичной дипломатии с точки зрения контекста внешней политики США и международных отношений в период администрации Б. Обамы. Элементы контент-анализа и статистических методов использовались при анализе деятельности правительства США в социальных сетях.
Материалы исследования
Источниками для анализа публичной дипломатии послужили документы правительства США: законодательные акты Конгресса США, протоколы слушаний в сенате и палате представителей, аудиозаписи слушаний, стратегические документы Белого дома и Госдепартамента, отчеты ведомств, связанных с реализацией программ публичной дипломатии, а также твиты, хештеги и прочая информация, которая направляется с официальных профилей правительства США в социальные сети.
Поворот в публичной дипломатии Б. Обамы: от мягкой силы к стратегической коммуникации и пропаганде
Администрация Б. Обамы оставила нам новый концептуальный поворот в публичной дипломатии. Вместо ставшей популярной концепции мягкой силы, президент ввел концепцию стратегической коммуникации, что подразумевает развитие пропаганды. Использование таких элементов коммуникации как краткосрочные информационные кампании, политическая реклама, осуществление пропаганды посредством социальных сетей стали частью публичной дипломатии с 2013 г. До этого, публичная дипломатия США опиралась на концепции "мягкой" и "умной силы". Правительство США стремилось расширить число сторонников американских ценностей и вовлечь международную аудиторию в политическую повестку Вашингтона. Госсекретарь Х. Клинтон была сторонником идей Дж. Ная. Ее мемуары подтверждают интерес к мягкой силе как инструменту вовлечения зарубежной публики. Она пишет: «За пределами традиционной работы по подписанию договоров и посещению дипломатических конференций, среди прочего, вовлекать [зарубежных –– Н.Ц.] активистов посредством цифровой дипломатии <….> и интегрировать маргинальные группы в политическую деятельность. Эти задачи привели меня к мысли о применении концепции умной силы, которая «бродила» по Вашингтону в течение нескольких лет. Джозеф Най из Гарварда и другие использовали данный термин, но все мы по-разному понимали его значение. Для меня, умная сила означала выбор подходящих методов инструментов –– дипломатических, экономических, военных, политических и культурных –– для отдельно взятой ситуации» [Clinton 2014, с. 33].
Госдепартамент активно использовал идеи Дж. Ная на многих направлениях внешнеполитической деятельности. Политика вовлечения либеральных и оппозиционных групп сопровождала намерение президента Обамы к установлению новых партнерских отношений с Кубой, Ираном и Россией. Политика мягкой силы находила свое воплощение в укреплении союзнических отношений США со странами Европы и Азиатско-тихоокеанского региона [Metzgar, Lu, с. 2012].
Однако новая и масштабная информационная деятельность России, Ирана, Китая, заставила администрацию Б. Обамы изменить концептуальные основы публичной дипломатии США. Среди американского экспертного сообщества стали доминировать идеи, что в период войн, когда соперники США активно используют пропаганду, нет смысла заниматься долгосрочными вопросами вовлечения и применять теорию Дж. Ная. Ряд экспертов предложили метод диалоговой пропаганды или стратегической коммуникации [Hayden, 2012; Zaharna, 2014]. Эффективность коммуникации достигается, если правительство США изучает мнения, идущие со стороны зарубежного общества. Подобная работа представляет собой процесс так называемого "вслушивания" (listening). Далее следует реакция в виде информационных кампаний с целью коррекции имиджа в зарубежном обществе и диалог с теми, кто высказывает как отрицательные, так и положительные суждения. В отличие от позиции Джозефа Ная, который отрицал пропаганду из-за ее низкой эффективности по формированию доверия к США, многие эксперты рассуждают о пропаганде как о положительном и своевременном инструменте внешней политики [Zaharna, 2014].
Идеи экспертов в области стратегической коммуникации быстро проникли в деятельность администрации Б. Обамы. В Госдепартаменте, Пентагоне, Белом доме, Агентстве международного развития, ЦРУ и в других ведомствах правительства США были созданы отделы с названием "стратегическая коммуникация". Центр стратегических антитеррористических коммуникаций занял место основного подразделения публичной дипломатии, которая стала приобретать устойчивые черты пропаганды. Дискурс "стратегической коммуникации" утвердился в программных документах по публичной дипломатии США. Мгновенное реагирование на негативный поток информации и развертывание кампаний контрпропаганды в зонах региональных конфликтов стали заменять политику долгосрочного вовлечения целевых групп в публичной дипломатии США. Свидетельством смены подходов выступает новая стратегия публичной дипломатии 2015 г., которая не апеллирует к концепции "мягкой силы" или политике распространения американских ценностей.
Кульминацией использования пропаганды/стратегической коммуникации в публичной дипломатии стало изменение закона о внешнеполитической информационной деятельности США. Закон 1994 г. провозглашал свободу в подаче информации от внешней политики США такими каналами как "Голос Америки", "Радио Марти", "Радио Свободная Европа" и др. В апреле 2014 г. Конгресс США предложил изменить закона о 1994 г. сторону расширения пропаганды интересов правительства США [Цветкова, 2015]. Республиканцы, которые проталкивали данную реформу, уверяли Б. Обаму, что огромный механизм публичной дипломатии США не эффективен в эпоху острых информационных войн, а подходы Дж. Ная уже мало пригодны в ситуации, когда пропаганда оказывается наиболее эффективным инструментом воздействия на зарубежное население. Напряженная ситуация в мире и обострение информационного противостояния внутри самих США в период президентской избирательной кампании 2016 г. убедили президента в необходимости подчинения всех информационных каналов США единой стратегии внешней политики США. Барак Обама согласился на предложение конгрессменов по изменению закона 1994 г., а республиканцы внесли в законопроект положение о том, что будущий президент будет назначать главу Управления международным вещанием, которому подчинены вся информационная деятельность США в зарубежных странах. Раньше эта должность была выборной и контролировалась двухпартийным советом, что позволяло "разнообразить" информационный поток. Предполагая победу Х. Клинтон, Б. Обама, подписывая данный закон, как казалось, только укреплял политику стратегической коммуникации США[1]. Однако избрание Д. Трампа поставило демократическую администрацию в затруднительное положение, поскольку новое правило управления всеми международными информационными ресурсами США дает легальное право президенту Д. Трампу назначать главой Управления "своего человека", подконтрольного президенту.
Цифровая дипломатия: методы поддержки либеральной оппозиции в зарубежных странах
Еще десять лет назад никто и не предполагал, что социальные сети будут занимать ведущее место среди методов публичной дипломатии. Начало было положено в 2009-2010 гг., когда госсекретарь Х. Клинтон и ее молодые советники по инновациям стали развивать цифровую грамотность либеральных элементов в различных странах мира. Самым показательным стала работа американских экспертов в Каирском университете в 2010 г. перед самым началом революции на площади Тахрир. Тогда молодые представители американских университетов, работая по контракту с Госдепартаментом, рассказывали египетской молодежи о принципах использования социальных сетей для развития социальных и политических движений. Передача технологий либеральной оппозиции стала основным императивом публичной дипломатии США после того, когда Китай запретил деятельность компании Google зимой 2010 г. Именно тогда Госсекретарь Х. Клинтон произнесла свою историческую речь о том, что США будут осуществлять прямой диалог с молодыми активными гражданами зарубежных стран. Эта речь может сравниться с заявлением Рональда Рейгана о крестовом походе против коммунизма в 1982 г., который сопровождался масштабными информационными кампаниями против СССР. Программная речь Хилари Клинтон изменила представления о традиционной публичной дипломатии, в которой правительства участвующих стран могли контролировать процессы культурного обмена. Тезис Х. Клинтон о прямом диалоге с оппозиционерами, либералами и демократами, минуя зарубежные правительства, стал новым методом в осуществлении влияния на зарубежное общественное мнение посредством виртуального пространства. Передача технологий, мобилизация сторонников и цифровой активизм пришли в публичную дипломатию, резко повысив ее эффективность.
В период 2010-2012 гг. деятельность американского внешнеполитического ведомства на этом направлении получила беспрецедентное развитие. США стали опираться на социальные сети как средство краткосрочной мобилизации зарубежной активной молодежи [Стихин, 2014; Цветкова, 2011]. Использование сети Интернет стало основным лейтмотивом социально-политических протестов в Северной Африке, на Ближнем Востоке и на постсоветском пространстве. Мобилизация активной арабской молодежи, обучение ее методам координации демонстраций посредством социальных сетей, создание многочисленных виртуальных неправительственных организаций, которые пропагандировали ценности либерализма на арабском и английском языках, поддержка массовых выступлений американским политическим истеблишментом через глобальные Интернет-сервисы –– все эти новые методы стали результатом использования новой цифровой дипломатии США.
Официальные цифровые профили США не призывали к революциям. Однако они цитировали высказывания лидеров оппозиционных движений и передавали своим подписчикам информацию о происходящих событиях. Подобная деятельность администрации Обамы содействовала тому, что многие граждане узнали о существовании виртуального мобилизационного центра для демонстрантов в сети. Наверно, кульминацией в обеспечении либеральной оппозиции новыми технологическими продуктами стало создание особого профиля для сирийской оппозиции. Оппозиционеры, отрезанные от Интернета, могли набрать на мобильном телефоне определенный номер и информация попадала в социальную сеть в виде твита.
Самым эффективным проектом ушедшей администрации Б. Обамы и его госсекретаря Клинтон, который окончательно подвел политический фундамент в стратегической коммуникации – это взаимодействие представителей компаний Google, Facebook, Twitter и др. с зарубежными активистами, политиками, журналистами и оппозиционерами. Проект под названием TechCamp/Civil Society 2.0 представляет собой семинары, на которых представители зарубежных неправительственных организаций из первых рук узнают о способах использования анцензурного оборудования, использования Интернета, когда доступ к сети отключен, проведения информационных кампаний и т.д. Это проект стал основным плодом работы госсекретаря Х. Клинтон, которая всегда живо интересовалась этими проектами. В ее переписке, опубликованной организацией Викиликс, есть не мало писем от его помощников с подробным описанием хода развития программы в разных странах. Например, сохранилось описание семинаров в Киеве 2012 г., который собрал более ста лидеров гражданского общества Белоруссии и Украины. В этом описании указаны следующие навыки, которые приобрели политические активисты в ходе семинара: "использование Facebook для проведения информационных кампаний и получения новых сторонников, привлечение пользователей социальными сетями для осуществления новых политических и социальных проектов, создание видеороликов для привлечения новых сторонников, создание сайтов для неправительственных организаций и продвижение проектов социальных реформ". [2]
В итоге публичная дипломатия в виде социальных сетей получила самый эффективный инструмент для изменения политической ситуации в зарубежных странах. Но и администрация Б. Обамы и сам президент вряд ли могли предсказать последствия активного использования социальных медиа различными акторами в мировой политике.
Русский Мир в стратегической коммуникации Б. Обамы: возвращение русскоговорящих в приоритетную целевую аудитории пропаганды США
После окончания "холодной войны", когда исчезла острая необходимость для США оказывать информационное влияние на граждан СССР, и, особенно, после террористических атак 2001 г., когда все ресурсы публичной дипломатии США были инвестированы в арабское население, такая целевая аудитория как русскоговорящие, живущие во многих странах мира, исчезла из американской публичной дипломатии. Постепенно сокращалось число программ международного вещания на русском языке, а такие радиостанции как "Голос Свободной Европы" или "Голос Америки" потеряли свою популярность среди русскоязычного населения стран Восточной Европы и бывшего СССР.
Неожиданно для США Россия наравне с Ираном и Китаем вышла в лидеры по обеспечению мирового сообщества информацией. К 2013 г., 90% всей информации в мире, которая предназначена для тех, кто понимает русский язык в США, Европе, в странах бывшего и СССР, а также в странах Ближнего Востока, контролируется Россией. Особенно, влияние Москвы на русскоязычное население стало заметным на фоне провальной работы таких форпостов американской информационной деятельности США как каналы "Свободная Европа" / "Свобода" и "Голос Америки". Из-за провалов в менеджменте, сокращения финансирования и отсутствия внятных стратегий работы с русскоязычным населением, эти каналы потеряли значительную аудиторию в странах бывшего социалистического лагеря в Европе и СССР, и она перешла под влияние российских каналов.
Такое положение не устраивало ни Вашингтон, ни страны НАТО. Элита США и стран Европы, а в особенности, стран Восточной Европы, осознали значение русского языка в информационном противостоянии с Россией. Оказалось, что внимание русскоязычной аудитории к международному вещанию Москвы влияет на политическое развитие многих государств. Начиная с 2015 г. США вступили в информационную борьбу за влияние Русский Мир. Данная политика рассчитана до 2018 г.
Для влияния на Русский Мир Барак Обама вдохнул новую жизнь в такие призраки "холодной войны" как "Голос Америки" и "Свободная Европа" / "Свобода". Они создали дополнительные 35 программ на русском языке для жителей постсоветского пространства в 2015 г. Американские каналы вещания в Молдове, Киргизии, Грузии, Армении, Азербайджане и на Украине получили дополнительные деньги и часы вещания. Семнадцать языков бывшего СССР вернулись в международное вещание США. Добавились аварский, чеченский, белорусский, черкесский, язык крымских татар, казахский и др.
Популярность каналов американского вещания возросла в России к 2016 г. Увеличилось число посещений страницы канала "Голос Америки" на платформе Facebook из России в 1,000 раз, а сайт канала посещает 350,000 россиян в неделю. В самой России американские каналы международного вещания, не имеющие выходов на российские телевидение и радио, полностью сконцентрировались на трансляции передач внутри сети Интернет. Основная надежда возлагается на цифровой канал под названием "Настоящее время", который представляет американскую интерпретацию российских новостей. Передачи данного канала смотрят около 2 млн российских граждан еженедельно, а основная аудитория — это молодежь от 15 и до 24 лет. В 2016 г. видеосюжеты канала на платформе Facebook были просмотрены 60 миллионов раз, что является рекордным числом для американских каналов.
Поддержка диссидентов, активистов гражданского общества, журналистов и блоггеров в России является еще одним направлением в публичной дипломатии США. Если в 2001-2012 гг. США открыто поддерживали российские неправительственные организации, то после закрытия деятельности Агентства международного развития, стратегия взаимодействия между российскими активистами и США видоизменилась, но не исчезла из повестки публичной дипломатии США. В странах Восточной Европы или бывшего СССР создаются так называемые "региональные хабы" (regional hubs), на базе которых США работают с активистами, журналистами и с неправительственными организациями в России. На слушаниях к Конгрессе США, Виктория Нуланд, глава отдела по странам Восточной Европы Госдепартамента, заявила, что пара-журналисты и журналисты-блоггеры являются основными целевыми аудиториями новой публичной дипломатии США.[3]
Пропаганда США против ИГИЛ в социальных сетях: отсутствие эффективного месседжа
Американский подход к построению диалога между пропагандистами и целевой аудиторией был взят на вооружение террористами ИГИЛ. Они, в отличие от пропагандистов "Аль-Каиды" и других групп, не предпринимали односторонние "вбросы" информации, а устанавливали диалог с пользователями социальных сетей и убеждали их в своей идеологии. 2013 год стал для ИГИЛ "годом Твиттера": в этой социальной сети было создано 60 тыс. учетных записей террористов и их последователей. Администрация Обамы столкнулась с новым типом пропаганды, которая рекрутировала новых членов организации в странах Запада в реальном времени. Мобилизация новых членов происходила во много раз быстрее, чем информационные контратаки или физическое уничтожение военных баз и лидеров организации. Например, теракты во Франции и США 2015 г. были осуществлены активными пользователями и читателями информации, исходящей из виртуальных аккаунтов ИГИЛ. Такие лозунги ИГИЛ, как "комфортабельная жизнь в Халифате", "бесплатная медицинская помощь", "бесплатные магазины с товарами из западных стран" оказались востребованными для малоимущих и уязвимых граждан США и Европы. Группировка ИГИЛ создала армию видеооператоров, продюсеров и редакторов, которые владели различными языками и современными методами создания масштабного информационного потока. Именно американцы и европейцы, работавшие на ИГИЛ, создавали информационные ленты и определенные темы для дискуссий (хештеги), которые призывали молодежь присоединиться к созданию Халифата. В 2013–2015 гг. пропагандисты ИГИЛ опережали США по созданию призывов, мессеждей и хэштегов в социальных сетях и содействовали приезду около 3,000 граждан стран Запада в Халифат.
Такая ситуация создала кризис в администрации Б. Обамы. Вашингтону не удавалось быстро выработать стратегию контрпропаганды, найти финансовые ресурсы и экспертов, которые бы могли выстроить опережающие информационные потоки против пропаганды. Проведение кампании против ИГИЛ было сначала возложено на Центр контртеррористических коммуникаций, однако незначительное финансирование Центра ($5-6 млн в год) и маленький штат сотрудников сразу же предопределили неэффективность информационной деятельности США против ИГИЛ в Интернете. Самым известным проектом Центра стала пропагандистская кампания, известная в социальных сетях как @ThinkAgainTurnAway ("Подумай еще раз, поверни назад"). Информация, опубликованная в рамках данного профиля, призывала арабскую и западную молодежь не поддерживать Халифат. Однако число подписчиков и читателей новостей ИГИЛ значительно превышало число подписчиков аккаунтов, содержащих антитеррористические лозунги Госдепартамента.
Провал американской информационной кампании заставил специалистов изменить подход к транслированию содержания роликов: вместо серьезного тона США решили высмеивать высказывания и действия ИГИЛ. Центр выпустил серию из 300 короткометражных видео на арабском и английском языках, наполненных острой иронией и сарказмом, под общим названием "Добро пожаловать на землю ИГИЛ" (Welcome to ISIS Land). Одно из основных видео проекта получило название "Бегите, а не просто идите на землю ИГИЛ" (Run, not walk to ISIS Land). Ролик был опубликован на канале YouTube и получил солидный успех: его просмотрело около 1 млн человек. В нем были цинично продемонстрированы сцены взрыва мечети, убийства мусульман и прочие кадры жестокого обращения с людьми и ресурсами. Однако реакция террористов не заставила себя долго ждать. Они ответили на послание США подобной пародией – "Бегите, а не просто идите в террористическое государство США" (Run Do Not Walk to U.S. Terrorist State), которую также просмотрело около 1 млн человек. Снова пропаганда США была уравновешена пропагандой ИГИЛ. За всю историю существования публичной дипломатии США впервые столкнулись с эффективными действиями своих противников и не смогли подобрать яркого лозунга для привлечения внимания потенциальных последователей идеологии терроризма. Эффективность работы Центра оставалась на низком уровне, и в конце 2015 г. президент Обама прекратил его работу [Цветкова, 2017].
В самом начале 2016 г. новый помощник госсекретаря по публичной дипломатии Ричард Стенгел, который возглавлял журнал Time, предложил администрации Б.Обамы другой подход в создании и распространении информации против ИГИЛ в социальных сетях. Стенгел предложил Обаме задействовать популярных блоггеров разных стран, а также массу неправительственных организаций, которые будут высказываться против ИГИЛ и увлекать уязвимую молодежь на сторону добра. Стенгел был сторонником стратегии привлечения специалистов и руководства таких компаний, как Google, Facebook и Twitter для проведения операции по уничтожению посланий террористов. Администрация Б. Обамы согласились с новыми предложениями.
В январе 2016 г. Б. Обама подписал указ о создании новой организации –– Центра глобального взаимодействия при Госдепартаменте, — который занимается только координацией работы активных и лояльных пользователей социальными сетями. Эти пользователи проводят информационные атаки против террористов. Центр занимается поиском и рекрутированные лояльных блоггеров среди молодежи в странах Европы, Ближнего Востока, Северной Африки и Юго-Восточной Азии. Для этого были инициированы сотни программ, саммитов и «круглых столов» для взаимодействия с блоггерами в разных частях света. Более $10 млн было потрачено в 2016 г. на подобное обучение.
В Белый дом были также приглашены специалисты Google, Facebook и Twitter. Эксперты этих кампаний заявили, что возможность победить пропаганду ИГИЛ в сети Интернет при помощи информационных потоков является крайне сомнительной. Только ликвидация учетных записей террористов и физическое уничтожение пропагандистов ИГИЛ могут снизить масштабы пропаганды в социальных сетях. Такая компания, как Twitter, только за период с января по конец 2016 г. уничтожила более 125,000 профайлов, имеющих отношение к ИГИЛ.
К концу 2016 г. стал намечаться некоторый перелом в информационном противостоянии между США и ИГИЛ. На слушаниях в Конгрессе США Р. Стенгел заявил о падении числа твитов ИГИЛ на 50% и о возрастании информации США против информации ИГИЛ как 6:1. Однако лозунги, посты и твиты США не выглядят убедительными. Большинство из них посвящено статистическим данным о масштабах уничтожения игиловцев в Сирии или Ираке, а не попыткам убедить пользователей не следовать идеологии терроризма. Отсутствие ярких и привлекательных месседжей, которые бы вернули веру в США и их ценности, является основной проблемой информационной политики Вашингтона.
Результаты исследования
В ходе исследования были получены следующие результаты:
Во-первых, администрация Барака Обамы активно использовала теорию мягкой силы в своей публичной дипломатии до 2013 г. Затем идеи взаимодействия, сотрудничества и привлечения были заменены на концепции диалоговой пропаганды и стратегической коммуникации.
Во-вторых, цифровая дипломатия как средство мобилизации либеральной оппозиции в глобальном масштабе была предложена администрацией Барака Обамы. Цифровая дипломатия стала основным инструментом публичной дипломатии США, подвинув такие традиционные инструменты как обмены в области образования и культуры.
В-третьих, президент вернул в информационную политику США такую целевую аудиторию как Русский Мир, а пространство Евразии и Восточной Европы стали эпицентрами информационного противостояния между США и Россией.
В-четвертых, администрация Б. Обамы столкнулась с крайне эффективной пропагандой экстремистов в социальных сетях, которые использовали подходы цифровой дипломатии, разработанные американскими экспертами. Администрации США не удалось выработать эффективный контрмесседж [JB emphasis on what appears to be a new Russian word... ]против пропаганды джихада и только помощь экспертов таких компаний как Google, Facebook и Twitter в ликвидации профилей террористов способствует некоторому успеху информационной кампании США.
Анализ результатов исследования
Стратегическая коммуникация как новый концептуальный базис публичной дипломатии заменила концепцию мягкой силы. Во многом произошло это в силу ухода госсекретаря Х. Клинтон, которая выступала проводником идей Ная, в силу изменения международной ситуации и бурного развития глобального информационного пространства. Вашингтону стало сложнее продвигать свою повестку дня и ценности среди разнообразных информационных потоков, идущих со стороны России, Китая, Ирана и т.д. Стратегическая коммуникация/пропаганда позволяет эффективнее находить консенсус с целевой аудиторией, чем долгосрочные программы обменов, культурного взаимодействия и т.п.
Использование цифровых технологий для решения задач внешней политики является одной из самых заметных деяний Б.Обамы. Ни одна другая администрация не могла так широко использовать новинки техники и технологий в публичной дипломатии. Нельзя, например, утверждать, что появление телевидения и его использование в культурной дипломатии США в период "холодной войны" как-то кардинально изменило культурную дипломатию. Барак Обама кардинально изменил вектор публичной дипломатии: коммуникация движется от правительства США к зарубежному блоггеру, минуя правительства зарубежных стран. Однако мобилизация оппозиции при помощи цифрой дипломатии имеет и другую сторону — революции, хаос, гражданские войны и радикализация самой оппозиции. Наследие цифровой дипломатии Обамы осталось в законах о финансировании внешней политики США. Отдельная статья об защите Интернет-свободы требует от последующих администраций Белого дома выделять средства в размере 50 млн долл. на прямой диалог с демократическими элементами в других странах [Цветкова, 2016].
Продолжая дискуссию о месте России в публичной дипломатии США, мы можем подчеркнуть, что несмотря на политику российского правительства в отношении политически ангажированных американских организаций в России, США нашли новые способы доступа и влияния на российских активистов и граждан. Администрация Обамы вернула в современную публичную дипломатию некоторые старые методы "холодной войны": опора на диссидентов и поддержание либерального дискурса через пропаганду. И новому президенту сложно будет остановить инерцию этих программ и проектов, которые обеспечены финансированием, по крайней мере, до 2018 г.
Поводя итоги информационного противостояния между США и ИГИЛ, можно утверждать, что некоторому повышению эффективности пропаганды США способствовали американские компании, которые удаляют из своих сетей нежелательный контент. Однако это не тот метод, который способен обеспечить окончательную победу США в информационном противостоянии. Наличие других социальных сетей, на которые не распространяется контроль американских компаний, позволяет ИГИЛ беспрепятственно распространять свою пропаганду на целевые аудитории стран Европы, Африки, Ближнего Востока и Азии.
Заключение
Барак Обама войдет в историю как президент, который ввел пропаганду, элементы политической кампании, политического маркетинга и социальных сетей в публичную дипломатию, которая все чаще называется "стратегической коммуникацией". Месседж и реакция на информацию противников стали центральными в новой публичной дипломатии. Цифровая дипломатия, прямой диалог с зарубежной общественностью и создание пула лояльных блоггеров и диссидентов не скоро исчезнут из публичной дипломатии многих стран. США, Россия, Франция, Германия, Иран, Турция, Китай и другие страны стали потребителями новшеств Б. Обамы и ввели многие методы стратегической коммуникации США в свою внешнюю политику.
В силу глубоких трансформаций, сделанных Б. Обамой, администрация Д. Трампа не сможет что-то быстро и радикально изменить. Такие проекты как борьба против пропаганды ИГИЛ в социальных сетях, консолидация аппарата пропаганды и международного вещания, поддержка информационных проектов в странах Восточной Европы и постсоветского пространства, направленная на мобилизацию русскоязычного населения будут продолжены, а активное использование социальных сетей новым президентом останется одним из эффективных инструментов стратегической коммуникации США.
Позиции авторов публикаций, размещенных на сайте http://gorchakovfund.ru, могут не совпадать с позицией Фонда им. Горчакова.
Литература
1. Великая А. Публичная дипломатия как инструмент международного диалога // Международная жизнь. 2016. N 2. С. 154-164.
2. Лебедева О.В. Особенности института публичной дипломатии в России // Международная жизнь. 2015. N 6. С. 41-55.
3. Стихин А.Е. Глобальные интернет-сервисы в структуре инструментов американской внешней политики // Международные процессы. 2014. Т. 12. N 36–37. С. 105-116.
4. Цветкова Н.А. "Русский Мир" в публичной дипломатии США: направления на 2015-2018 гг. // США и Канада: экономика, политика, культура. 2016. N 8. С. 59-72.
5. Цветкова Н.А. Программы Web 2.0. В публичной дипломатии США // США и Канада: экономика, политика, культура. 2011. N 3. С. 109-122.
6. Цветкова Н.А. Публичная дипломатия США // Международные процессы. 2015. N 3. С. 121-133.
7. Цветкова Н.А. США –– ИГИЛ: информационное противостояние: кто побеждает в социальных сетях? // Азия и Африка. 2017 N 2 (в печ.).
8. Clinton H. Hard choices. New York: Simon & Schuster, 2014.
9. Cull N. J. The long road to public diplomacy 2.0: the internet in us public diplomacy // International studies review. 2013. Vol. 15(1). P. 123-139.
10. Hayden G. The rhetoric of soft power: public diplomacy in global contexts. New York: Lexington Books, 2012.
11. Metzgar E. T., Lu X. Tweeting the pivot? The United States and PD 2.0 in Northeast Asia // Place branding and public diplomacy. Vol. 11(3). P. 204-215.
12. National defense authorization Act for fiscal year 2017. Public Law 114-328. [Электронный ресурс] // U.S. Congress. URL: https://www.congress.gov/ (дата обращения 09.01.2017).
13. Russian violations of borders, treaties, and human rights. Hearings before committee on foreign relations. U.S. Senate. June 07, 2016. [Электронный ресурс] // U.S. Senate. URL: https://www.foreign.senate.gov/hearings/russias-foreign-policy-violations-of-borders-treaties-and-norms-060716 (дата обращения 09.01.2017).
14. Techcamp in Kyiv: building a bridge between civil society and technology. A letter from Mills, Cheryl and Ross, Alec to Clinton, Hilary. Doc. No c05792554. [Электронный ресурс] // WikiLeaks. URL: https://wikileaks.org/clinton-emails/clinton_email_november_release/c05792554.pdf (дата обращения 09.01.2017).
15. Zaharna R.S. Battles to bridges: US strategic communication and public diplomacy after 9/11. Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2014.
References
1. Clinton, H. (2014). Hard choices. New York: Simon & Schuster.
2. Cull, N. J. (2013) The long road to public diplomacy 2.0: the internet in us public diplomacy. International studies review, 15(1), 123-139.
3. Department of State. (2012). Techcamp in Kyiv: building a bridge between civil society and technology. A letter from Mills, Cheryl and Ross, Alec to Clinton, Hilary. Doc. No c05792554. Retrieved from: https://wikileaks.org/clinton-emails/clinton_email_november_release/c05792554.pdf.
4. Hayden, G. (2012). The rhetoric of soft power: public diplomacy in global contexts. New York: Lexington Books.
5. Lebedeva, O.V. (2015). Specifics of Russian Public Diplomacy. International Affairs, 6, 41-55.
6. Metzgar, E. T., Lu, X. (2012). Tweeting the pivot? The United States and PD 2.0 in Northeast Asia // Place branding and public diplomacy, 11(3), 204-215.
7. Stikhin, A. E. Global internet services as a US foreign policy tool. International Trends,12 (36–37), 105-116.
8. Tsvetkova, N. (2011). U.S. Web Public Diplomacy. SShA i Kanada: ekonomika, politika, kul'tura, 3, 109–122.
9. Tsvetkova, N. (2016). New Forms and Elements of US Public Diplomacy. International Trends, 13(3), 121-133.
10. Tsvetkova, N. (2016). Russkiy Mir In American Public Diplomacy: New Directions (2015-2018). SShA i Kanada: ekonomika, politika, kul'tura, 8, 59-72.
11. Tsvetkova, N. (2017). Information Warfare between the U.S. and the ISIL in Social Media: Who is winning?. Aziya i Afrika segodnya, 2 (in press).
12. U.S. Congress. (2017). National defense authorization Act for fiscal year 2017. Public Law 114-328. Retrieved from: https://www.congress.gov/.
13. U.S. Senate. (2016). Russian violations of borders, treaties, and human rights. Hearings before Committee on Foreign Relations. June 07, 2016. Retrieved from: https://www.foreign.senate.gov/hearings/russias-foreign-policy-violations-of-borders-treaties-and-norms-060716.
14. Velikaya, А. (2016). Public Diplomacy as an Instrument for International Dialogue. International Affairs, 2, 154-164.
15. Zaharna, R.S. (2014). Battles to bridges: US strategic communication and public diplomacy after 9/11. Basingstoke: Palgrave Macmillan.
[1] National Defense Authorization Act for Fiscal Year 2017. Public Law 114-328. https://www.congress.gov/
[2] Techcamp in Kyiv: Building a Bridge between Civil Society and Technology. A Letter from Mills, Cheryl and Ross, Alec to Clinton, Hilary. Doc No C05792554. https://wikileaks.org/clinton-emails/Clinton_Email_November_Release/C05792554.pdf (accessed January 08, 2017).
[3] Russian Violations of Borders, Treaties, and Human Rights. Hearings before Committee on Foreign Relations. U.S. Senate June 07б 2016. https://www.foreign.senate.gov/hearings/russias-foreign-policy-violations-of-borders-treaties-and-norms-060716 (accessed January 09, 2017).
Теги
Цветкова, Великая, США, Обама, публичная дипломатия, мягкая сила, эксперты, 
No comments:
Post a Comment